09.11.2020

узбеки; каракалпаки; арабы среднеазиатские

В альбоме представлены ковры и ковровые изделия кочевых и полукочевых в прошлом народов Узбекистана: некоторых групп узбеков – потомков кочевников, переселившихся в центральные районы Средней Азии в начале XVI в., каракалпаков и среднеазиатских арабов. Развитие искусства ковроткачества у этих народов было связано с занятием скотоводством, кочевым образом жизни, сохранявшимся еще в первые десятилетия ХХ века, и особенностями жилища – юрты, в которой его произведения составляли основные предметы убранства. Коврами и паласами застилали пол в юрте, в холодное время года завешивали стены. Полосами-лентами, выполненными в ворсовой или комбинированной технике, укрепляли остов юрты. Дополнительную декоративность интерьеру юрты придавали различные по форме и размерам мешки с ковровой (ворсовой или безворсовой) лицевой стороной, которые использовали для хранения одежды, утвари, зеркал, веретен и другого имущества. В юрте их привязывали к решетке «кереге», образующей стенки кибитки, а при перекочевке связывали парами и накидывали со всем содержимым на спину лошади или верблюда. Ковровые или узорнотканые попоны входили в комплект нарядного убранства лошадей, особенно во время традиционных конноспортивных состязаний «байга», при перекочевках на новые стойбища, у участников свадебных торжеств. Большинство узбекских ковров и ковровых изделий были приобретены С.М. Дудиным – первым собирателем и основателем среднеазиатского фонда музея во время его поездок в Среднюю Азию в 1900–1902 годах. Среди привезенных им экспонатов многие датируются последней третью XIX века. В своем экспедиционном отчете Дудин отмечал, что они почти не уступают знаменитым туркменским коврам и «очень хороши по доброте, прочности и ровности тканья и пряжи и по прочности красок». Уникальны архаичные по технике изготовления длинноворсовые ковры «джульхирсы» (в пер. с иранского – «медвежья шкура»), сшитые из ковровых полос. К началу ХХ века их уже не делали, и в настоящее время в музейных собраниях они представлены редкими экземплярами. В поездках С.М. Дудиным были также приобретено несколько каракалпакских ковровых изделий, но большинство поступило в музей уже в советское время, хотя датируются они преимущественно концом XIX – началом ХХ века. Наиболее ценные образцы представлены в коллекции, собранной по заданию правительства Каракалпакии в 1920-х годах и переданной в музей в 1929 году А.А. Мелковым, а также в коллекции, составленной специально для музея и переданной ему в 1959 году художником И.В. Савицким – основателем музея искусств в Нукусе, знатоком прикладного искусства каракалпаков, посвятившим всю свою жизнь собиранию и сбережению памятников культуры этого народа. К числу уникальных среди произведений каракалпакского ковроткачества относятся свадебные занавеси. Их сшивали из полос, аналогичных тем, которыми обвязывали юрту, и во время свадебных ритуалов за таким занавесом находилась невеста – он символизировал ее дом, под магической защитой которого она должна была находиться, и впоследствии служил главным украшением почетного места в юрте – «тор». В РЭМ хранится всего два таких занавеса, они редки и в других музеях, поэтому каждый образец уникален, давая представление об этом ярком элементе предметного и ритуального мира каракалпакской культуры. Ковры и ковровые изделия среднеазиатских арабов – потомков, согласно преданию, арабов, обосновавшихся в Средней Азии в эпоху распространения здесь ислама, были собраны только в 1981 году сотрудником музея Б.З. Гамбургом в экспедиции в Кашкадарьинскую область Узбекистана. В это время по своей повседневной культуре и предметному миру местные арабы почти не отличались от узбеков, среди которых проживали многие столетия, говорили на узбекском языке, но домашнее ковроткачество у них сохранялось и являлось самым выразительным знаком их самобытной культуры. В коллекцию вошли переметные сумы и мешки, выполненные в технике ворсового, безворсового и комбинированного тканья, постилочные ковры-паласы разного времени изготовления, включая год сбора коллекции, – их продолжали ткать на продажу и почти в каждой семье к свадьбе, так как они должны были обязательно входить в состав и приданого невесты, и калыма жениха.

Емельяненко Т. Г., научный сотрудник ведущей категории отдела этнографии народов Кавказа, Средней Азии и Казахстана, доктор исторических наук.